Музей Серебряного века
Русский Париж
Николая Гумилева
Комитет национального наследия представляет художественный цикл «Гумилевские вечера».
Концерт, посвящённый парижским периодам (1906-1917) в жизни и творчестве Николая Гумилева. В концерте-лекции прозвучат новые кармен-романсы на стихи Николая Гумилева, включая и танцевальный цикл на музыку старинных русских вальсов для духовых оркестров.
Романсы созданы на основе поэтических произведений Николая Гумилева из семи его сборников: «Путь конквистадоров» (1905), «Романтические цветы» (1908), «Жемчуга» (1910), «Чужое небо» (1912), «Жемчуга» (1918), «Шатёр» (1921), «К Синей звезде» (1923). Они охватывают практически весь период его творчества.
Музей Серебряного века (Дом Брюсова). В главном зале музея проходят художественные и музыкальные мероприятия, а также творческие вечера. Здание является одним из наиболее ярких примеров северного модерна. С 1910 по 1924 гг. в этом здании снимал квартиру выдающийся писатель-символист Валерий Брюсов, учитель и творческий наставник Николая Гумилева.
Из состояния «под снос» здание, перешедшее к Государственный литературный музей в 1987 г., восстановлено к 1998 г. В 1999 г., в год 200-летнего юбилея со дня рождения А. С. Пушкина открыта экспозиция «А. С. Пушкин и русская литература Серебряного века». Более десяти лет продолжалась реставрация, завершением её стала экспозиция,
практически целиком основанная на материалах из фондов музея. Единичные экспонаты были взяты из частного собрания. Над созданием экспозиции под руководством заведующего музейным отделом М. Б. Шапошникова работали
заслуженный работник культуры Е. Д. Михайлова, научные сотрудники Н. А. Виноградова, И. А. Гладыш, заслуженный художник России А. А. Тавризов и другие.
Кармен-романсы на стихи Николая Гумилева создавались в рамках проекта нового звучания русских вальсов, знаменитых вальсов Российской Империи конца XIX — начала XX века и стилизованных под них вальсов советского времени. То были преимущественно офицерские вальсы для духовых оркестров.
Переложение их для камерного ансамбля и поиск высококачественной поэтической основы привели к созданию нескольких новых кармен-романсов на стихи Николая Гумилева. Именно его поэзия, пожалуй, наиболее точно раскрыла всю глубину музыки и ностальгическое звучание той ушедшей эпохи.
Лауреаты и дипломанты международных и всероссийских конкурсов:
• Руслан Богатырев (тенор);
• Сергей Гуделев (гитара);
• Виктория Аретинская (домра).
Руслан Богатырев — художественный руководитель театра Carmen Arte, автор и исполнитель русских песен и романсов, романтических и танцевальных песен Европы и стран Латинской Америки, основатель и лидер новых музыкальных направлений (кармен-шансон, кармен-романс). Лауреат Международного конкурса им. Ф. И. Шаляпина (2011), Международного конкурса старинного русского романса им. Изабеллы Юрьевой (2016), лауреат и дипломант конкурсов классической и эстрадной песни в Италии (Римини, 2011) и Испании (Барселона, 2014), автор кармен-романсов на стихи Александра Блока, Николая Гумилева, Константина Бальмонта, Анны Ахматовой, Ивана Бунина, Владимира Набокова, Сергея Есенина, Николая Рубцова, Федерико Гарсиа Лорки.
Сергей Гуделёв (гитара) и Виктория Аретинская (домра) — музыканты-аранжировщики классической и эстрадной школы, выпускники Российской академии музыки имени Гнесиных, лауреаты многих всероссийских и международных конкурсов, яркий и самобытный струнный дуэт с уникальной манерой исполнения, исповедующий традиции русской классической и народной музыки, европейского стиля Sentimento Brillante, а также современной экспериментальной музыки и танцевальных ритмов народов мира.
Кармен-романс — одно из направлений интеллектуальной музыки, развитие бардовской песни в сторону слияния русского романса, русского шансона и латиноамериканской песни
на основе лирической поэзии Серебряного века. Кармен… Это слово восходит к античности. Именно так именовали стихотворную форму, гимн, заклинание, прорицание в Древнем Риме.
Кармен-романсы продолжают и развивают направление, некогда заданное Михаилом Гнесиным и Микаэлом Таривердиевым. Искренность и доверительность высокого поэтического слова, пропитанного светлой лирической музыкой.
Гумилев. Парижские адреса
1906 Латинский квартал / 68, Bid Saint-Germain / бульвар Сен-Жермен,68
1906-1907 Монпарнас / 25, Rue de la Gaite / ул. Гёте, 25
1907-1908 Люксембургский сад / 1, Rue Joseph-Bara / ул. Жозефа Бара, 1
1910 Высшая школа изящных искусств / 10, Rue Bonaparte / ул. Бонапарта, 10
1917 Елисейские Поля / 54, Rue Galilee / ул. Галилео, 54
1917 Елисейские Поля / 59, Rue Pierre Charron / ул. Пьера Шаррона, 59
1918 Вандомская площадь / 33-37, Rue Cambon / ул. Камбон, 33-37
1906 Латинский квартал / 68, Bid Saint-Germain / бульвар Сен-Жермен,68
В 1906 г. Гумилев посещает лекции по французской литературе в Сорбонне и поселяется в Латинском квартале неподалеку от университета и Пантеона, где проведет лето (июль) и начало осени. Это студенческий квартал в Пятом и Шестом округах Парижа на левом берегу Сены.
1906-1907 Монпарнас / 25, Rue de la Gaite / ул. Гёте, 25
Осенью 1906 г. переезжает в район Монпарнаса. Он расположен на юге Парижа, на левом берегу Сены. Квартал Монпарнас стал популярным в начале XX века во время так называемых Années folles, когда здесь в легендарных кафе и кабачках стала собираться вся творческая интеллигенция. По апрель 1907 г.
1907-1908 Люксембургский сад / 1, Rue Joseph-Bara / ул. Жозефа Бара, 1
Лето 1907 г. и с ноября 1907 г. по март 1908 г. живет по этому адресу рядом с Люксембургским садом.
1910 Высшая школа изящных искусств / 10, Rue Bonaparte / ул. Бонапарта, 10
25 апреля 1910 г. в Киеве состоялась свадьба Н. Гумилева и А. Ахматовой, а в мае 1910 г. они приехали в Париж.
1917 Елисейские Поля / 54, Rue Galilee / ул. Галилео, 54
Гумилева прикомандировали к военному комиссару Е. И. Раппу в качестве офицера для связи и особых поручений, при котором он и оставался до конца 1917 г., встретив во Франции
известия об октябрьских событиях в России. Поселился в отеле «Galilee». Июль — сентябрь 1917 г.
Здесь же влюбляется безответно в Элен Дюбуше (Helene Lydia Du Bouchet), сотрудницу Русской военной миссии в Париже. Ей посвящает стихотворения сборника «К Синей звезде» (1918, издан в 1923 г. в Берлине).
1917 Елисейские Поля / 59, Rue Pierre Charron / ул. Пьера Шаррона, 59
Место службы Гумилева размещалось неподалёку, в том же Восьмом округе Парижа. Июль — декабрь 1917 г.
1918 Вандомская площадь / 33-37, Rue Cambon / ул. Камбон, 33-37
В конце января 1918 г. Гумилева направляют в Англию, где должен решиться вопрос о его дальнейшей службе. Но из Англии его в конце апреля 1918 г. вместо Месопотамии отправляют —
через Мурманск — в Россию. Пароход «Handland», на котором плывет Гумилев, делает остановку в Гавре на несколько дней. Он пользуется этой стоянкой, чтобы в последний раз заехать
в столь любимый им Париж. Отель «Castille». Его последний парижский адрес.
Поэт отправится в Латинский квартал, чтобы пройти по любимым с юности местам: улицам Ульм (Rue d'Ulm), Муфтар (Rue Mouffetard),
Гей-Люссак (Rue Gay-Lussac), Люксембургскому саду (Jardin du Luxembourg), Ботаническому саду (Jardin des Plantes).
Программа
Русский Париж
Николая Гумилева
Иногда я бываю печален
( муз. Ольга Никитина )
/ на мелодию романса «А ты думал, я тоже такая».
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Из сборника «Путь конквистадоров» (1905)
• Иногда я бываю печален (1903 — до октября 1905)
—
Иногда я бываю печален,
Я забытый, покинутый бог,
Созидающий, в груде развалин
Старых храмов, грядущий чертог.
Трудно храмы воздвигнуть из пепла,
И бескровные шепчут уста,
Не навек ли сгорела, ослепла
Вековая, Святая Мечта.
—
И тогда надо мною, неясно,
Где-то там в высоте голубой,
Чей-то голос порывисто-страстный
Говорит о борьбе мировой.
Если хочешь ты яркие дали
Развернуть пред больными людьми,
Дни безмолвной и жгучей печали
В своё мощное сердце возьми.
—
Жертвой будь голубой, предрассветной...
В тёмных безднах беззвучно сгори...
...И ты будешь Звездою Обетной,
Возвещающей близость зари.
Только дождь
( муз. Ольга Никитина )
/ на мелодию романса «За то, что я руки твои не сумел удержать».
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Из сборника «Романтические цветы» (1908)
• Отказ (1907, 9 октября)
• Жираф (1907, 9 октября)
—
Царица — иль, может быть, только печальный ребёнок,
Она наклонялась над сонно-вздыхающим морем,
И стан её, стройный и гибкий, казался так тонок,
Он тайно стремился навстречу серебряным взорам.
Сбегающий сумрак. Какая-то крикнула птица,
И вот перед ней замелькали на влаге дельфины.
Чтоб плыть к бирюзовым владеньям влюблённого принца,
Они предлагали свои глянцевитые спины.
Но голос хрустальный казался особенно звонок,
Когда он упрямо сказал роковое: «Не надо»...
Царица, иль, может быть, только капризный ребёнок,
Усталый ребёнок с бессильною мукою взгляда.
—
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканно бродит высокий и гордый жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
—
Я знаю весёлые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
Кроме дождя…
—
«Жираф» — одно из наиболее знаковых и известных стихотворений Николая Гумилева. На него написано немало вокальных произведений (среди исполнителей разных вариантов —
Елена Камбурова, Елена Ваенга, Брендон Стоун, Валерий Леонтьев). Но практически все они создавались в лоб, прямым переложением на музыку.
В то же время любой романс, любое вокальное произведение заведомо отличается от исходного стихотворения, подобно тому, как литературное произведение от его экранизации. Как только добавляется музыка, это уже совсем иное произведение. О возможности появления которого сам автор наверняка и не догадывался. Более того, его об этом и не спрашивали.
Выясняется, что вполне разумно не только отказываться от некоторых строк исходного стихотворения (что давно вошло в вокальную практику), но и собирать новый романс из нескольких фрагментов одного или даже разных авторов. Если того требует драматургия.
При отображении поэзии на мелодию возникает типографика музыки, возможность в музыкальной форме выстраивать всю драматургию слияния музыки и слова. То, чего в принципе нет ни у одного стихотворения (даже в устной форме).
Это прекрасно понимали и наши классики, включая П. И. Чайковского, который любил поработать «резцом скульптора» над исходным строками. Стихотворение и соответствующий ему романс могут отличаться, в т.ч. и драматургически. И не только потому, что часть исходного поэтического текста может оказаться «за бортом».
В кармен-романсе «Только дождь» всё это учитывалось. У него есть два существенных изменения по отношению к оригиналу: (1) в качестве пролога полностью используется другое стихотворение Гумилева («Отказ») и (2) отсутствует последнее четверостишие «Жирафа». Именно поэтому финальный акцент смещён на совсем иную фразу, которая и привела к появлению другого названия («Только дождь»).
Текст создан с использованием авторского метода поэтической инкрустации из двух стихотворений Николая Гумилева, написанных в один день (9 октября 1907 г.):
• Отказ / Из сборника «Романтические цветы» (1908).
• Жираф / Из сборника «Романтические цветы» (1908).
Они не просто так были написаны в один и тот же день одним и тем же стихотворным метром: пятистопным амфибрахием.
Оба эти стихотворения ровно в такой же последовательности встречаются в одном из писем Гумилева. Оно адресовано тому, кого он считал своим учителем в искусстве поэзии, — Валерию Брюсову. Письмо отправлено из Парижа и датировано 26 сентября (9 октября) 1907 г.
Гумилев писал: «За последнее время по еженедельному количеству производимых стихотворений я начинаю приближаться к Виктору Гюго. Кажется, попадаются недурные (для меня, конечно). Я посылаю Вам два. Искренне преданный Вам Н. Гумилев.»
Ночные озера
( муз. Евгений Дога )
/ на мелодию романса «Десятая часть»
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Из сборника «Жемчуга» (1918)
• Озера (1908, ноябрь)
—
Я счастье разбил с торжеством святотатца,
И нет ни тоски, ни мольбы, ни укора,
Но каждою ночью так ясно мне снятся
Большие, как небо, ночные озёра.
Луна освещает изгибы дороги,
И видит пустынное дикое поле,
Как я задыхаюсь в тяжёлой тревоге
И пальцы ломаю, ломаю до боли.
—
Я вспомню, и что-то должно появиться,
Как в сумрачной драме былая развязка:
Печальная девушка, белая птица
Иль странная, нежная, дивная сказка.
И новое солнце заблещет в тумане,
И будут стрекозами чуткие тени,
И гордые лебеди древних сказаний
Из мрака на белые выйдут ступени.
—
Кармен-романс на музыку Евгения Доги (вальс-романс «Десятая часть», в оригинале на стихи Валерия Брюсова). Текст создан с использованием приёма поэтической инкрустации
для стихотворения Николая Гумилёва «Озёра».
Несколько раз в концертах доводилось исполнять исходный романс Евгения Доги на стихи Валерия Брюсова. Мы с ансамблем «Благозвучие» (BELSONECO) сделали и инструментальный вариант, который публика также встречала очень тепло. Но однажды пришла в голову крамольная мысль: изменить текст. Полностью. Убрать Брюсова. И на его место поставить именно Гумилева. Когда удалось найти то, что искал, выяснилось, что метрически поэзия не стыкуется с музыкой. Пришлось немного подправить. Но, как и при поэтической инкрустации Александра Блока, старался сохранять словарь поэта. «Реставрировать» с лёгкой стилизацией. В итоге родился на свет именно этот кармен-романс.
Я не буду тебя проклинать
( муз. Василий Агапкин )
/ на мелодию вальса «Голубая ночь» (1953)
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Текст романса создан из трёх стихотворений:
• Корабль (1907), из сборника «Романтические цветы» (1908)
• Я не буду тебя проклинать (1909), из цикла «Беатриче», сб. «Жемчуга» (1918)
• Ты помнишь дворец великанов (1910), из сборника «Жемчуга» (1918).
—
Я не буду тебя проклинать,
Я печален печалью разлуки,
Но хочу и теперь целовать
Я твои уводящие руки.
Всё свершилось, о чём я мечтал
Ещё мальчиком странно-влюблённым,
Я увидел блестящий кинжал
В этих милых руках обнажённым.
—
И никто никогда не узнает
О безумной, предсмертной борьбе
И о том, где теперь отдыхает
Тот корабль, что стремился к тебе.
И зачем эти тонкие руки
Жемчугами прорезали тьму,
Точно ласточки с песней разлуки,
Точно сны, улетая к нему.
—
Ты помнишь дворец великанов,
В бассейне серебряных рыб,
Аллеи высоких платанов
И башни из каменных глыб?
И мы до сих пор не забыли,
Хоть нам и дано забывать,
То время, когда мы любили,
Когда мы умели летать.
—
Я не буду тебя проклинать,
Я печален печалью разлуки,
Но хочу и теперь целовать
Я твои уводящие руки.
Ты подаришь мне смертную дрожь,
А не бледную дрожь сладострастья,
И меня навсегда уведёшь
К островам совершенного счастья.
Золотой небосклон
( муз. Петр Гапон )
/ на мелодию вальса «Оборванные струны» (1913)
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Текст романса создан из двух стихотворений, сборник «Чужое небо» (1912):
• Девушке (1911, 10 июня)
• Отравленный (1912, январь).
—
«Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?»
Отвернулась печальной и гибкой…
Что я знаю, то знаю давно,
Но я выпью и выпью с улыбкой
Всё налитое ею вино.
—
А потом, когда свечи потушат,
И кошмары придут на постель,
Те кошмары, что медленно душат,
Я смертельный почувствую хмель…
И приду к ней, скажу: «Дорогая,
Видел я удивительный сон,
Ах, мне снилась равнина без края
И совсем золотой небосклон.
—
Героиня романов Тургенева,
Вы надменны, нежны и чисты,
В вас так много безбурно-осеннего
От аллеи, где кружат листы.
И вам чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчётной
Прямо в солнце пускает стрелу.
—
Знай, я больше не буду жестоким,
Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним,
Я уеду, далёким, далёким,
Я не буду печальным и злым.
Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня…
И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня».
—
Кармен-романс на основе старинного русского вальса «Оборванные струны» Петра Гапона (1913), который был написан под впечатлением от смерти великой русской актрисы Веры Фёдоровны Комиссаржевской (1864-1910).
Девочка
( муз. Ольга Никитина )
/ на мелодию романса «Невозможно забыть»
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Из сборника «К Синей звезде» (1923)
• Девочка (1917, июль)
—
Временами, не справясь с тоскою
И не в силах смотреть и дышать,
Я, глаза закрывая рукою,
О тебе начинаю мечтать.
Не о девушке тонкой и томной,
Как тебя увидали бы все,
А о девочке тихой и скромной,
Наклонённой над книжкой Мюссе.
—
День, когда ты узнала впервые,
Что есть Индия — чудо чудес,
Что есть тигры и пальмы святые —
Для меня этот день не исчез.
Иногда ты смотрела на море,
А над морем сходилась гроза.
И совсем настоящее горе
Застилало туманом глаза.
—
Почему по прибрежьям безмолвным
Не взноситься дворцам золотым?
Почему по светящимся волнам
Не приходит к тебе серафим?
—
И я знаю, что в детской постели
Не спалось вечерами тебе.
Сердце билось, и взоры блестели.
О большой ты мечтала судьбе.
Утонув с головой в одеяле,
Ты хотела стать солнца светлей,
Чтобы люди тебя называли
Счастьем, лучшей надеждой своей.
—
И, таинственный твой собеседник,
Вот, я душу мою отдаю
За твой маленький детский передник,
За разбитую куклу твою.
Этот мир не слукавил с тобою,
Ты внезапно прорезала тьму,
Ты явилась слепящей звездою,
Хоть не всем — только мне одному.
—
Кармен-романс на мелодию песни Ольги Никитиной «Невозможно забыть». Стихотворение Николая Гумилева «Девочка» (июль 1917) из сборника «К Синей звезде».
Изъято предпоследнее четверостишие; в финале романса акцент смещён на другое четверостишие, нежели у Гумилева.
«Алые паруса» — повесть-феерия Александра Грина о непоколебимой вере и всепобеждающей, возвышенной мечте. Александр Грин: «У меня есть «Алые паруса» — повесть о капитане и девочке. Я разузнал, как это происходило, совершенно случайно: я остановился у витрины с игрушками и увидел лодочку с острым парусом из белого шёлка. Эта игрушка мне что-то сказала, но я не знал — что, тогда я прикинул, не скажет ли больше парус красного, а лучше того — алого цвета, потому что в алом есть яркое ликование. Ликование означает знание, почему радуешься. И вот, развёртывая из этого, беря волны и корабль с алыми парусами, я увидел цель его бытия».
Повесть «Алые паруса» написана в 1916-1922 гг. Практически в то же время, что и стихотворение Николая Гумилева.
Дремала душа, как слепая
( муз. Герольд Китлер )
/ на мелодию вальса «Ожидание» (1901)
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Текст романса создан из двух стихотворений:
• Богатое сердце (1917), из сборника «К Синей звезде» (1923)
• Сомали (1918), из сборника «Шатёр» (1921).
—
Дремала душа, как слепая,
Так пыльные спят зеркала,
Но солнечным облаком рая
Ты в тёмное сердце вошла.
Не знал я, что в сердце так много
Созвездий слепящих таких,
Чтобы вымолить счастье у Бога
Для глаз говорящих твоих.
—
И рад я, что сердце богато,
Ведь тело твоё из огня,
Душа твоя дивно крылата,
Певучая ты для меня.
Не знал я, что в сердце так много
Созвучий звенящих таких,
Чтобы вымолить счастье у Бога
Для губ полудетских твоих.
—
Помню ночь и далёкую помню страну
И на небе так низко седую луну.
И я помню, что глаз я не мог отвести
От её неземного златого пути.
—
Дремала душа, как слепая,
Так пыльные спят зеркала,
Но солнечным облаком рая
Ты в тёмное сердце вошла.
Не знал я, что в сердце так много
Созвездий слепящих таких,
Чтобы вымолить счастье у Бога
Для рук одиноких твоих.
—
Знаменитый вальс «Ожидание» написан в 1901 г. Его автор — Герольд Лаврентьевич Китлер (Herold Kittler, 1847-1916). Музыкант Российской империи, капельмейстер 6-го гренадёрского
Таврического полка 2-й гренадёрской дивизии. Уроженец Германии (по другим данным родился в Лондоне), ганноверский подданный, русский подданный с 1885 г., лютеранского вероисповедания.
Именно этот вальс режиссёр Иосиф Хейфиц выбрал как музыкальную основу своего бессмертного киношедевра «Дама с собачкой» (Ленфильм, 1960).
Париж
( муз. Марина Михальская )
/ на мелодию песни «Нежданная любовь».
/ кармен-композиция: Руслан Богатырев
—
Текст романса создан из трёх стихотворений:
• Свидание (1909, осень), из сборника «Жемчуга» (1910)
• Пятистопные ямбы (1913, март)
• Моя мечта летит к далёкому Парижу (1919, август)
—
Моя мечта летит к далёкому Парижу,
Моя мечта летит к тебе, к тебе одной.
Так холодно душе. Я верно не увижу,
Я верно не найду подснежников весной.
Мне грустно от луны. Как безнадёжно вьётся,
Как безнадёжен вновь январский колкий снег.
И как мучительно, как трудно расстаётся
С такою неземной мечтою человек.
Всё выше, выше храм торжественный и дивный,
И я хочу молчать, тоскуя и любя.
В счастливой тишине и в свете переливном
С тревогою встречать мою луну, тебя.
—
Моя мечта летит к далёкому Парижу,
Моя мечта летит к тебе, к тебе одной.
Так холодно душе. Я верно не увижу,
Я верно не найду подснежников весной.
Музей Серебряного века
Памяти Гумилева
Николай Гумилев
• Нужно идти по линии наибольшего сопротивления. Это моё правило. Если приучить себя к этому, ничто не будет страшно.
• Поэзия и религия — две стороны одной и той же монеты. И та и другая требуют от человека духовной работы. Но не во имя практической цели, как этика и эстетика, а во имя высшей, неизвестной им самим.
• Музыка — это то, что соединяет мир земной и мир бесплотный. Это — душа вещей и тело мысли.
• Большинство людей — полуслепые и, как лошади, носят наглазники. Видят и различают только знакомое, привычное, что бросается в глаза, и говорят об этом привычными штампованными готовыми фразами. Три четверти красоты и богатства мира для них пропадает даром.
• Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но всё в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Марина Цветаева
• Дорогой Гумилев, породивший своими теориями стихосложения ряд разлагающихся стихотворцев, своими стихами о тропиках — ряд тропических последователей —
Дорогой Гумилев, бессмертные попугаи которого с маниакальной, то есть неразумной, то есть именно попугайной неизменностью повторяют Ваши — двадцать лет назад! —
молодого «мэтра» сентенции, так бесследно разлетевшиеся под колесами Вашего же «Трамвая» —
Дорогой Гумилев, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей Поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам — как писать стихи, историкам — как писать историю.
Чувство Истории — только чувство Судьбы.
Не «мэтр» был Гумилев, а мастер: боговдохновенный и в этих стихах уже безымянный мастер, скошенный в самое утро своего мастерства-ученичества, до которого в «Костре» и окружающем костре России
так чудесно — древесно! — дорос.
Анна Ахматова
• Мой первый портрет — в «Пути конквистадоров» — «и властно требует мечта, чтоб этой не было улыбки». Кроме того, что уже очень рано («Путь конквистадоров») в Царском Селе я стала для Гумилёва (в стихах) почти Лилит, т.е. злое начало в женщине. <…> Он говорил мне, что не может слушать музыку, потому что она ему напоминает меня.
• Отчего не сказано, что парижские «Романтические цветы» посвящены мне (цитата из письма Брюсову). Это же посвящение повторено в «Жемчугах» (1910 г.).
• Нельзя просто сказать — напечатал «Романтические цветы» и посвятил их Ахматовой и… точка, в то время, как это почти поэтизированная история его любви (ей же посвящены «Радости земной любви»), его отчаяния, его ревности… Тема музыкально растёт, вытекает в «Жемчуга» и расплавляется в «Чужом небе».
• Последним таким стихотворением были «Ямбы» (1913), в котором теперь проницательные литературоведы (Г. Струве и Н. Оцуп) начинают узнавать меня (и только потому, что, по их мнению, запахло разрывом). А где они были, когда возникали «Романтические цветы» — целиком просто посвящённые мне (Париж, 1908), а в «Жемчугах» 3/4 лирики тоже относится ко мне… Думается, это произошло потому, что к стихам Гумилёва никто особенно внимательно не относился (всех привлекает и занимает только экзотика) и героиня казалась вымышленной. А то, что это один и тот же женский образ (возникший ещё в «Пути конквистадоров»), а иногда просто портрет (Анна Комнена), никому и в голову не приходило. Кроме напечатанных стихотворений того времени, существует довольно много в письмах к Брюсову стихов, где эта тема звучит с той же трагической настойчивостью. Последний раз Гумилёв вспоминает об этом в «Эзбекие» (1918) и в «Памяти» (1920?) — «Был влюблён, жёг руки, чтоб волненье…», т.е. в последний год своей жизни. Весь цикл «Чужого неба» очень цельный и двойному толкованию не поддаётся. Это ожесточённая «последняя» борьба с тем, что было ужасом его юности — с его любовью.
• Из той любви вырос поэт. Но из неё же вырос и Дон Жуан и Путешественник. И донжуанством и странствиями он лечил себя от того смертельного недуга, который так тяжело поразил его и несколько раз приводил к попыткам самоубийства. В сущности, всё рассказано в стихах всеми словами, такой молодой и неопытный поэт, конечно, ещё не умел шифровать свои стихи.
• Когда недоброжелатели насмешливо спрашивают: «Что общего между Гумилевым, Мандельштамом и Ахматовой?» — мне хочется ответить: «Любовь к Данте». Недаром Николай Степанович хотел чуть не до последней минуты свою книгу «Огненный столп» назвать «Посредине странствия земного» («Nel mezzo del’ cammin di nostra vita»)… Данте… Поистине этот Человек победил смерть и её верную служанку — забвение.
• Сам поэт прекрасно знал, что такое литературный успех и ещё лучше знал, что успеха не имел. В 1918 г. он писал Лозинскому из Лондона, чтобы тот купил его книги (кажется, «Чужое небо», П., 1912) и послал ему, уверенный, что их можно достать в любой книжной лавке. И не только от несчастной любви, но и от литературных неудач и огорчений Гумилев лечился путешествиями. К сожалению, даже такие явные вещи недоступны для наших исследователей… А всё-таки, когда пишешь о стихах, следует заниматься и столь элементарным их подтекстом, а не только тупо повторять, что Гумилев — ученик Брюсова и подражатель Леконт де Лиля и Эредиа.
• И поэзия, и любовь были для Гумилёва всегда трагедией. Оттого и «Волшебная скрипка» перерастает в «Гондлу». Оттого и бесчисленное количество любовных стихов кончается гибелью (почти все «Романтические цветы»), а война была для него эпосом, Гомером. И когда он шёл в тюрьму, то взял с собой «Илиаду».
• Невнимание критиков (и читателей) безгранично. Что они вычитывают из молодого Гумилева, кроме озера Чад, жирафа, капитанов и прочей маскарадной рухляди? Ни одна его тема не прослежена, не угадана, не названа. Чем он жил, к чему шёл? Как случилось, что из всего вышеназванного образовался большой замечательный поэт, творец «Памяти», «Шестого чувства», «Трамвая» и тому подобных стихотворений.
• Его книги стоят дороже всех остальных, их труднее всего достать. И дело вовсе не в том, что он запрещён — мало ли кто запрещён. По моему глубокому убеждению, Гумилев — поэт ещё не прочитанный и по какому-то странному недоразумению оставшийся автором «Капитанов» (1909 г.), которых он сам, к слову сказать, — ненавидел.
• Гумилев — поэт ещё не прочитанный и человек ещё не понятый. Теперь уже кто-то начинает догадываться, что автор «Огненного столпа» был визионер, пророк, фантаст. Его бешеное влияние на современную молодёжь (в то время как Брюсов хуже, чем забыт).
• Николай Степанович говорил, что согласился бы скорее просить милостыню в стране, где нищим не подают, чем перестать писать стихи.
• Я знаю главные темы Гумилева. И главное — его тайнопись.
• Когда в 1916 г. я как-то выразила сожаление по поводу нашего в общем несостоявшегося брака, он сказал: «Нет — я не жалею. Ты научила меня верить в Бога и любить Россию».